Неточные совпадения
Деревянный, потемневший трактир принял Чичикова под свой узенький гостеприимный навес на деревянных выточенных столбиках, похожих на старинные
церковные подсвечники. Трактир был что-то вроде русской избы, несколько в большем размере. Резные узорочные карнизы из свежего дерева вокруг
окон и под крышей резко и живо пестрили темные его стены; на ставнях были нарисованы кувшины с цветами.
«Вероятно, Уповаева хоронят», — сообразил он, свернул в переулок и пошел куда-то вниз, где переулок замыкала горбатая зеленая крыша церкви с тремя главами над нею. К ней опускались два ряда приземистых, пузатых домиков, накрытых толстыми шапками снега. Самгин нашел, что они имеют некоторое сходство с людьми в шубах, а
окна и двери домов похожи на карманы. Толстый слой серой, холодной скуки висел над городом. Издали доплывало унылое пение
церковного хора.
Труп Небабы лежал у
церковной стены, а возле ружье. Он застрелился супротив
окон своего дома, на ноге оставалась веревочка, которой он спустил курок. Инспектор врачебной управы плавно повествовал окружающим, что покойник нисколько не мучился; полицейские приготовлялись нести его в часть.
На середине реки ей захотелось напиться, и для этого она вдруг опустила голову; но Павел дернул поводьями и даже выругался: «Ну, черт, запалишься!» В такого рода приключениях он доезжает до села, объезжает там кругом
церковной ограды, кланяется с сидящею у
окна матушкой-попадьею и, видимо гарцуя перед нею, проскакивает село и возвращается домой…
Прасковья Ивановна стояла на коленях и со слезами молилась богу на новый
церковный крест, который горел от восходящего солнца перед самыми
окнами дома; никакого образа в комнате не было.
И по сию пору стоит тот домик в полной неприкосновенности, окруженный большими домами, выстроенными в конце прошлого столетия вокруг церкви; в те времена фасад домика выходил на
церковный погост, а задние
окна — на пустырь, поросший бурьяном вплоть до самой Неглинки. В незапамятные времена это место было кладбищем во время моровой язвы, и до сих пор при земляных работах там находят кости.
— Ого-о! — сказал Евсей, когда присмотрелся. Город, вырастая, становился всё пестрей. Зелёный, красный, серый, золотой, он весь сверкал, отражая лучи солнца на стёклах бесчисленных
окон и золоте
церковных глав. Он зажигал в сердце ожидание необычного. Стоя на коленях, Евсей держался рукою за плечо дяди и неотрывно смотрел вперёд, а кузнец говорил ему...
Вечер был. Торопливо катит воды свои мутный Днепр, а за ним вся гора расцвела храмами: трепещет на солнце кичливое золото
церковных глав, сияют кресты, даже стёкла
окон как драгоценные камни горят, — кажется, что земля разверзла недра и с гордой щедростью показывает солнцу сокровища свои.
— Каким же всем наукам? — говорили батенька, смотря в
окно, чтоб скрыть свой маленький стыд. — Российскому чтению
церковной и гражданской печати, писанию и разумению по-латыни…
Много из
церковных, которые благочестивого нрава, а в церковь за реку ездить некогда, бывало станут у нас под
окнами и слушают и молиться начнут.
— Да вон хоть в этой, — указала Марья Гавриловна в
окно на
церковный верх, возвышавшийся над домами.
Высокая, обширная паперть, вдоль северной стены крытые переходы,
церковные подклеты, маленькие, высоко прорубленные
окна, полусгнившая деревянная черепица на покачнувшейся главе, склонившаяся набок колокольня с выросшей на ней рябинкой, обильно поросшая ягелем крыша — все говорит, что не первое столетие стоит свибловская церковь, но никому в голову еще не приходило хоть маленько поправить ее.
И показал на видневшиеся из
окна церковные главы.
Какая-то победительная сила гонялась за кем-то по полю, бушевала в лесу и на
церковной крыше, злобно стучала кулаками по
окну, метала и рвала, а что-то побежденное выло и плакало…
Скрип колес, блеянье овец,
церковный звон в ясные, летние утра, цыгане под
окном, — о, как сладко думать об этом!
Я собирался уезжать. Жил я совсем один в небольшом глинобитном флигеле в две комнаты, стоявшем на отлете от главных строений. 1 октября был праздник покрова, — большой
церковный праздник, в который не работали. Уже с вечера накануне началось у рабочих пьянство. Утром я еще спал. В дверь постучались. Я пошел отпереть. В
окно прихожей увидел, что стучится Степан Бараненко. Он был без шапки, и лицо глядело странно.
Сергей Андреевич подошел к стоявшему против церкви ветхому домику. Из-под обросшей мохом тесовой крыши словно исподлобья смотрели на церковь пять маленьких
окон. Вокруг дома теснились старые березы. У
церковной ограды сын Сергея Андреевича гимназист Володя играл в городки с деревенскими ребятами.
В конце пути тропинка шла вверх и около
церковной ограды впадала в дорогу. Здесь офицеры, утомленные ходьбой на гору, посидели, покурили. На другом берегу показался красный тусклый огонек, и они от нечего делать долго решали, костер ли это, огонь ли в
окне, или что-нибудь другое… Рябович тоже глядел на огонь, и ему казалось, что этот огонь улыбался и подмигивал ему с таким видом, как будто знал о поцелуе.
По самое 18 февраля не прерывались придворные съезды, поздравления, обеды, концерты, маскарады, городские иллюминации, наконец,
церковный звон и даже высочайшее метание в народ жетонов, сопровождавшееся поставкою жареных быков с золочеными рогами и фонтанов белого и красного вина, при мгновенном уничтожении которых надрывались со смеха «веселившиеся смотрением из
окон дворца». Наконец празднества кончились.
Даже больные и женщины не увольнялись от этого долга;
окна из упокоев их устроены были так, что они могли из них слушать
церковную службу и молиться на местные иконы храмов.